Ответственность за дачу ложных показаний: уголовная (статья 306, 307 УК РФ) и административная

Виды ответственности за ложь

Можно разделить все сведения, не соответствующие действительности, на две условные группы:

Ложное сообщение о преступлении, правонарушении – то есть, письменное заявление, вызов по телефону, обращение на официальном сайте правоохранительного органа и т.д. В таких ситуациях привлекают к ответственности причастное к необоснованному вызову лицо.
Ложные показания при допросе в ходе судебного разбирательства (как уголовного, так и гражданского), а также при участии на стадии предварительного следствия (дознания). При этом закон перечисляет статус тех лиц, которые могут быть привлечены: это свидетель, специалист, эксперт, переводчик, а также потерпевший.

В зависимости от обстоятельств, может быть возбуждено административное производство или уголовное дело.

Рассмотрим различные жизненные ситуации на примерах.

Ложное сообщение о происшествии

В каких случаях наступает административная ответственность

В первую очередь, привлекаются те, кто вызывает полицию по выдуманной причине. Так, статья 19.13 КОАП РФ предусматривает наказание от одной до полутора тысяч рублей за заведомо ложный вызов:

скорой помощи;
пожарных;
иных специализированных служб города.

Трудно сказать, с каким намерением люди вызывают спецслужбы без повода. Чаще всего так поступают подростки, которые таким способом развлекаются. Напомним, что ответственность за любое административное правонарушение может быть у достигшего 16-летнего возраста лица. До 16 лет подросток не привлекается к ответственности, но вполне может быть поставлен на учет в ПДН.

Как и при любом другом правонарушении, для ответственности должна быть установлена вина нарушителя, что не всегда удается.

Пример №1. В дежурную часть отдела полиции поступило сообщение о хулиганских действиях пьяной компании во дворе жилого дома. Прибыв на место, дежурная группа не обнаружила хулиганов, а при опросе граждан, проживающих в этом дворе, стало ясно, что вызов был ложным. По номеру телефона, с которого звонили, был установлен мужчина, который обратился в полицию. Он сознался в том, что обманул дежурного, хулиганства не было. При этом он объяснил свои действия тем, что многократно вызывал полицию из-за двух лиц, которые постоянно справляли нужду в арке дома, но, поскольку полиция не приезжала ни на один из 12 вызовов по этому факту, он решил сообщить другие, не соответствующие действительности, сведения о более серьезном нарушении. По данному делу суд счел предоставленные доказательства недостаточными для установления виновности гражданина, от отчаяния вызвавшего полицию.

Исходя из практики, к административной ответственности привлекаются лица, которые явно и без какого-либо заслуживающего внимания повода вызвали полицию или другие службы.

Пример №2. Учащиеся колледжа решили пошутить и осуществили вызов 01, сообщив о пожаре в частном доме. После того, как приехали пожарные, сразу была вызвана полиция для составления протокола по ст. 19.13 КОАП РФ, поскольку констатировали ложность вызова. Звонившие долго оправдывались, говоря, что пожар им показался, так как на соседнем участке горел костер (сосед действительно жег мусор). После тщательной проверки было установлено, что спутать костер с огнем на крыше жилого дома (именно так было сообщено оператору 01) было невозможно, действия студентов были признаны намеренными, они понесли ответственность в виде штрафа в размере 1000 рублей каждый.

Обычно шутники вызывают полицию, пожарную, реже – скорую помощь. К иным специализированным организациям, намеренный вызов которых подпадает под статью 19.13 КОАП РФ, относятся дорожная, газовая, энергетическая служба и т.д. Например, бывают ложные вызовы о запахе газа в доме, о якобы провалившемся уличном тротуаре, куда угодил автомобиль, об обрыве электропровода и т.д. Подобная информация подлежит немедленной проверке по внутренним инструкциям каждого государственного учреждения. Дезинформируя диспетчеров служб, такие вызовы нарушают работу отделений в целом: напрасно тратится рабочее время на мнимые происшествия, тогда как в это время реальная помощь может понадобиться другим.

Уголовная ответственность

По ст. 306 УК РФ привлекаются те, кто сообщил о преступлении, которого на самом деле не было. За такие действия законодатель предусмотрел:

штраф до 120000 рублей, обязательные работы до 480 часов, исправительные работы до 2-х лет, лишение свободы до 2-х лет;
штраф до 300000 рублей или 3 года лишения свободы в том случае, когда сообщили о тяжком, особо тяжком преступлении.
Пример №3. Носов Е.Н., который развелся с женой по ее инициативе, решил отомстить ей и позвонил в полицию. Он сообщил о том, что Носова К.Т. издевается над их общим сыном, бьет его, держит его дома много месяцев, не водит в поликлинику, то есть, тем самым, совершает сразу несколько деяний, направленных против здоровья ребенка. В ходе проверки устного заявления Носова Е.Н. было установлено, что информация, полученная полицией, не соответствует действительности – Носова прекрасно справляется с воспитанием сына, много времени уделяет его развитию, водит ребенка в спортивную секцию, школу и т.д. Против Носова Е.Н. было возбуждено уголовное дело за ложные обвинения в совершении тяжкого преступления, по итогам рассмотрения дела в суде ему было назначено лишение свободы условно. Бывшей супруге удалось взыскать с осужденного компенсацию морального вреда в размере 50000 рублей.
лишение свободы до 6 лет, если будет доказано искусственное создание доказательств вины. Необходимо отметить, что именно в таком виде этот состав преступления на практике встречается реже по сравнению с «простым» составом, поскольку труднее собрать доказательства.
Пример №4. Ректов Р.П. обратился в полицию с заявлением о совершении угона его автомобиля. При этом он пояснил, что его избили двое неизвестных лиц, вытолкали из салона автомобиля и уехали в неизвестном направлении. При проверке было установлено, что в 14:15 (время, которое заявитель указывал как время совершения угона) его видела соседка по подъезду, он сидел в кафе с женщиной и обедал, при этом был без синяков на лице. Впоследствии был допрошен приятель заявителя, который признался в том, что по просьбе Ректова нанес ему незначительной силы удары по лицу и взял на хранение в свой гараж автомобиль. Таким образом, Ректов понес наказание в виде 1 года лишения свободы по ч. 3 ст. 306 УК РФ (было установлено, что мотивом преступления было получение страховки), в том числе и за создание искусственных доказательств.

Отдельной статьей Уголовный кодекс России предусматривает наказание за ложное сообщение о теракте. Так, в соответствии со ст. 207 УК РФ виновному лицу может быть назначено до 5 лет лишения свободы.

В результате ложного вызова полиции, скорой помощи или других специальных служб государству причиняется ущерб, который взыскивается с виновника. Наиболее существенный материальный вред может быть нанесен при выезде на обманное сообщение об акте терроризма, поскольку задействованы группы быстрого реагирования, кинологи, взрывотехники, эксперты, присутствие которых на местах происшествия такой категории дел строго обязательно. Выезд всех перечисленных сотрудников может обойтись государству до 50000 рублей, если посчитать участие каждого из них. Потраченную зря сумму суды взыскивают с нарушителя спокойствия, который предварительно признается виновным по ст. 207 УК РФ. В некоторых случаях ущерб подсчитывается уже в ходе предварительного следствия и взыскивается с виновного одновременно с постановкой приговора.

Истца и ответчика нельзя наказать за дачу ложных показаний, но репутацию стоит поберечь

Мало кто знает, что в российском суде можно врать, не опасаясь никаких последствий. Что делать, если ваш оппонент постоянно меняет обстоятельства, которыми объясняет свои претензии? Юридическая служба «Нашей Версии» решила найти ответ на этот вопрос.

ООО «Диалан» (издатель газеты «Наша Версия»)

попала в абсурдную ситуацию в Хамовническом суде Москвы. Как только изначальная причина спора была дезавуирована, истец предъявил новые надуманные претензии. Всё выглядит так, будто он подгоняет условия под желаемое решение своей задачи. Вы спросите: как же уголовная статья за ложные показания? Отвечаем: она распространяется на свидетелей, экспертов и переводчиков, но не на истцов и ответчиков.

Главные герои судебных хроник, по сути, могут говорить что угодно, и ничего им за это не будет. Ложь истца мешает суду установить конкретные обстоятельства дела, что не только вредит репутации всей судебной системы. Решения судов, принятые на основе ложных показаний, обжалуются в вышестоящих инстанциях и, как следствие, приводят к росту нагрузки на судей. Вот почему это происходит.

Закон о «второй правде»

Судебная реформа идёт в России не первый год. Почти столько же судейское сообщество спорит о том, нужна ли ответственность за ложные показания для истцов и ответчиков. Одни считают, что сложившийся порядок даёт участнику процесса способ защитить своё право. Истец и ответчик напрямую заинтересованы в исходе дела (причём в противоположном результате)

. Чья правда имеет место быть – должен решить суд, который обязан не только выслушать объяснения сторон, но и в совокупности изучить иные доказательства по делу. Если лишить одну из сторон возможности отстаивать свою позицию
(пусть и проигрышную)
, то процесс может потерять состязательность.

С другой стороны важно, чтобы такое поведение истца не привело к злоупотреблению правом. Поэтому иная часть судейского сообщества считает ситуацию в России парадоксальной. Почему во всём цивилизованном мире участника судебного процесса наказывают за ложные показания, вне зависимости от его статуса, а у нас – нет? Почему только свидетелям и экспертам закон говорит, что врать нельзя? Наверное, все видели, как в американских фильмах герои, положив руку на Библию, клянутся говорить в суде только правду. В британских судах искажение либо сокрытие фактов одной из сторон может перечеркнуть абсолютно все доказательства, на которые она опирается. Такая строгость стимулирует всех участников процесса отделять подтверждаемые факты от мнений, предположений и фантазий.

Правда может быть только одна. Каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, факты на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений (ст. 56 ГПК РФ, ст. 65 АПК РФ)

. От того, на сколько удастся доказать зависит исход дела.

Беспомощность суда против лжи

Неужели нет никакой управы на истца, если он откровенно пытается ввести суд в заблуждение? Противники уголовной ответственности говорят, что можно использовать уже имеющиеся законодательные нормы. Действительно, в теории можно привлечь лжеца к ответственности по нескольким статьям Гражданского процессуального кодекса (ГПК)

РФ, Гражданского кодекса
(ГК)
РФ и Арбитражного процессуального кодекса
(АПК)
РФ.

По теме

2801

Киркоров и Maruv представили клип за гранью цензуры

Филипп Киркоров и Maruv выпустили очень экстравагантный клип на песню Komilfo. По сюжету ролика король российской эстрады — пациент психбольницы, а украинская певица — медсестра в этой клинике.

В частности, в соответствии со ст. 151 ГК РФ можно отсудить у оппонента компенсацию морального вреда в случае, если он предоставил суду недостоверные сведения. Статья 1064 ГК РФ позволяет отсудить компенсацию материального ущерба, если таковой причинён потерпевшему в результате обмана суда ответчиком. Но практика показывает, что на данный момент суды, скорее всего, не станут применять указанные нормы при искажении фактов истцом.

В ряде случаев ложные показания дают повод привлечь их автора к ответственности по ч.1, ст. 128.1 УК РФ («Клевета»)

. Но при таком раскладе придётся доказывать заведомый характер распространения порочащих сведений, а сделать это бывает непросто. Потому в лучшем случае вам придётся довольствоваться вынесенным в вашу пользу решением суда по предмету спора.

Безнаказанность порождает безответственность

Любой человек имеет право раскрыть своё видение ситуации, но факты он искажать не должен. Статья 431 ГК РФ устанавливает, что при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Но обстоятельства подписания документа оценивать сложнее. Например, ответчик может настаивать, что оспариваемый договор был подписан в январе в Москве, а истец – что стороны договорились обо всём устно в августе при обмене сообщениями по электронной почте. В этом примере речь идёт о констатации двух разных фактов, одним из которых пытаются подменить другой. К сожалению, обыватель привык в суде говорить то, что он хочет видеть в данной ситуации. А во всем мире, оказывается, суду надо говорить правду.

Алёна Сероштан, Юридический отдел ООО «Версия»

Такова практика европейских судов, где участник процесса излагает факты, влияющие на исход дела, под действием «affido» (лат. – «клятвенно удостоверяю»)

. Такая «присяга» произносится непосредственно в самом процессе или у нотариуса. Если суд заподозрит сторону в искажении информации, он вправе отказать в рассмотрении иска. Поэтому каждый участник процесса, сообщающий под присягой какую-либо информацию, осознает, что несет ответственность за неё, вплоть до уголовной, что приводит не только к совершенствованию судебной системы, но и повышению уровня правосознания среди граждан, участвующих в процессе.

Некоторые наши сограждане, к сожалению, демонстрируют в судах полное отсутствие правосознания. Например, Евдокимов С. М.

или его представитель по доверенности
Николотова О. А.
или
Федина Л. А.
, директор юридической , пытались лишить права собственности новых владельцев помещений в центре Москвы. Они хотели доказать, что цокольный и первый этажи дома по адресу Малый Могильцевский переулок, 4а являются «общими помещениями». И что торги, проведенные по собственности города через площадку Сбербанка, по факту не могли продать площади жильцов. Основанием были, похоже, лишь слова владельца комнаты в коммунальной квартире, который якобы хранил в указанных помещениях свои вещи, а также использовал их для прохода к техническим помещениям дома для снятия показаний со счётчиков. Предполагаем же мы только потому, что на самом деле неизвестно кто — юристы или жилец лавировал между собственными претензиями.

По теме

2399

ФАС возбудила дело против «Альфа-банка» и рэпера Моргенштерна из-за непристойной рекламы

Федеральная антимонопольная служба (ФАС) России возбудила дело в отношении «Альфа-банка» и популярного рэпера Моргенштерна. Ведомство подозревает их в нарушении требований закона «О рекламе» в ролике «Клип за 10 лямов».

Ни одного серьезного документа в поддержку своих слов они предоставить не смогли. Ответчик пояснил, что все приборы учёта находятся в совершенно ином месте, для прохода к ним доступ в спорные помещения не требуется. Казалось бы, спор можно считать оконченным, но судебный процесс продолжается. Истец уточнил исковое заявление, исключив из него часть претензий, связанных с узлами учёта. Потом увеличил права требования в двадцать раз по площади! Потом в два раза сократил. Никак представители Евдокимова не могли определиться, что придумать на этот раз и что ещё запросить у суда. Просили и документы из Росреестра, и из БТИ, и экспертизу, и звали в суд всех, включая управляющую компанию, которая правда потом пояснила, что не знает ни о каком общем имуществе в этих помещениях. Звали и город, который владел и сдавал эти помещения Наркологии с 89 года.

Каждые поступавшие документы в итоге свидетельствовали, что нет оснований верить словам Истца. В итоге суд терял время, отвлекались другие госорганы, предоставлявшие документы, ответчик терял время, помещения стояли в ожидании решения суда без дела. Никакой ответственности за свои прежние голословные обвинения он, скорее всего, не понесёт. Правда, юристы, которые представляют его интересы, вряд ли могут улучшить свою репутацию за счёт подобного ловкачества. Пожалуй, институт репутации адвокатов – единственное, на что остаётся надеяться российскому правосудию на фоне несовершенства норм, направленных против лжесвидетельства.

Мнение

Кирилл Штыхно, Начальник юридического отдела ООО «Версия»:
Кирилл Штыхно, Начальник юридического отдела ООО «Версия»
– К вышесказанному следует добавить, что наше издание сталкивается с данной проблемой не в первый раз. Чуть ли не в каждом процессе, где участвует наш издательский дом, истцы «манипулируют» первоначально предоставленными данными как им этого захочется. И ответственности по законодательству за то, что обычно связывают с собственной невнимательностью или забывчивостью не несут. При этом наши юристы обращают внимание судов на данные факты, но суды должным образом не воспринимают их мнение. Максимум судьи могут «пожурить» участника процесса за какой-либо «факт». Таким образом, мы видим здесь серьезную проблему, от которой зависят в первую очередь сроки рассмотрения судебных споров, которые зачастую искусственно затягиваются недобросовестными истцами. Возможно, тут и стоит нашим законодателям обратить свой взор на европейский опыт.

Ложные показания

Правила привлечения к ответственности за дачу заведомо ложных показаний следующие.

Административное наказание

Административное наказание в виде штрафа 1000-1500 рублей ждет тех, кто дает ложные показания по административному делу, либо в рамках возбужденного исполнительного производства (ст. 17.9 КОАП РФ).

Как это выглядит на практике?

Пример №5. Мировым судьей рассматривался вопрос о привлечении к административной ответственности водителя, который отказался пройти освидетельствование. Водитель Антонов Е.Р. был привлечен к ответственности по ст. 12.26 КОАП РФ, и при рассмотрении материала в суде свидетели Ракетов А.А. и Мостовой К.Е. дали ложные показания. При этом непосредственно перед опросом им были разъяснены права и обязанности, в том числе обязанность говорить правду. Свидетели сообщили, что Антонов Е.Р. был трезв, и никто не предлагал ему пройти медицинское освидетельствование на предмет содержания алкоголя в крови. После просмотра видеозаписи наружного наблюдения, где зафиксированы шаткая походка Антонова, выходящего из автомобиля, бутылка водки в его руке и действия инспектора, предлагающего ему пройти алкотест, было возбуждено административное производство в отношении лжесвидетелей, которым впоследствии суд назначил штраф в размере 1000 рублей каждому.

Важно знать, что привлечь к административной ответственности за дачу ложных показаний можно только при соблюдении ч. 5 ст. 25.6 КОАП РФ, в которой закреплено обязательное предупреждение об ответственности за ложь. Если нет отметки о том, что свидетель предупрежден об этом, то состава административного правонарушения не будет. Применительно к нашему примеру, если бы Ракетов и Мостовой не были перед дачей показаний предупреждены о такой ответственности, то административные материалы по ст. 17.9 КОАП РФ возбуждены быть не могли.

На стадии исполнительного производства привлечение к ответственности лиц за заведомо ложные сведения встречается в практике довольно редко. В первую очередь, такие ситуации могут быть в ходе выявления источников дохода, имущества должников. Например, когда бухгалтер с работы должника дает в протоколе опроса сведения о заведомо заниженном размере средней заработной платы, постороннее лицо сообщает о том, что вещь, подлежащая взысканию, принадлежит ему, а не должнику и т.д.

По ст. 17.9 КОАП РФ могут нести ответственность не только свидетели, но и:

потерпевший;
специалист;
эксперт;
переводчик.

Вместе с тем, только свидетелю и потерпевшему законодатель дает право не свидетельствовать против себя, своих близких (супругов, детей, родителей и т.д.). Это не означает, что, используя родственные связи, можно свободно и безнаказанно говорить неправду. Но если допрашиваемый умолчит о каких-то фактах, касающихся его самого или, к примеру, брата, сестры, то к ответственности за это никто его привлечь не сможет.

Уголовная ответственность

Уголовная ответственность за дачу ложных показаний предусмотрена статьей 307 УК РФ. По данной норме могут понести наказание те, кто лжет на следствии или в суде по уголовному (гражданскому) делу.

Не секрет, что многие свидетели, потерпевшие в судебном заседании меняют показания в пользу подсудимого. Причины этому могут быть разными, но чаще всего при приближении окончания разбирательства и вынесения итогового решения (то есть приговора) потерпевшему становится жаль подсудимого, часто они примиряются, пострадавшему заглаживается вред родственниками.

В соответствии со статьей 307 УК РФ, наказание может быть в виде:

штрафа до 80000 рублей;
обязательных работ сроком до 480 часов;
исправительных работ до 2-х лет;
до 5 лет лишения свободы (если показания, не соответствующие действительности, касаются обвинения в тяжком или особо тяжком преступлении).

В практике есть случаи, когда действия заявителя заключаются в сообщении ложных сведений о якобы совершенном преступлении, а впоследствии он же дает и ложные показания по уголовному делу.

Пример №6. Фролов Р.Ш., имеющий неприязненные отношения с соседями по участку, совершил поджог собственного сарая, после чего сообщил по «02» о поджоге якобы другими лицами. В своем заявлении Фролов Р.Ш. указал, что накануне видел, как сосед Леднев П.А. привез к себе домой три канистры бензина. Пожарно-техническая экспертиза показала соответствие вещества, остатки которого были обнаружены на месте происшествия, с образцами бензина, изъятого у Леднева из дома. И на следствии, и в суде Фролов довел несоответствующую действительности информацию о том, что он лично видел Леднева, находящегося у его сарая за несколько минут до поджога. Обман вскрылся, когда нашелся свидетель, который видел Фролова Р.Ш., брызгающего какой-то жидкостью на свой сарай, а спустя несколько минут уже было пламя. Дополнительно двое свидетелей подтвердили нахождение Леднева в момент пожара в театре, был представлен билет. Фролова осудили за заведомо ложное сообщение о преступлении по ст. 306 УК РФ, а также за дачу ложных показаний по ст. 307 УК РФ. Апелляционный суд посчитал это неправильным и оставил только ст. 306 УК РФ, так как она охватывает состав преступления по факту дачи неправдивых показаний.

Таким образом, если лицо осуществляет ложный вызов о преступлении, а потом дает ложные показания по этому же делу, достаточно ответственности за вызов, дополнительной квалификации не требуется.

Напомним, что по ст. 307 УК РФ могут быть привлечены не только свидетели, но и специалисты, эксперты, переводчики, если они сообщают суду (следствию) заведомо ложные сведения, которые по роду деятельности они должны были предоставить. Ответственность этих лиц также наступает только в том случае, если они были предупреждены о возможных последствиях в виде уголовного преследования.

Комментарий к ст. 307 УК РФ

Основным объектом данного преступления выступают интересы правосудия. Дополнительный объект — права и интересы личности, интересы юридического лица.

Общественная опасность рассматриваемого посягательства на интересы правосудия состоит в том, что искажение истины в показаниях свидетеля, потерпевшего или специалиста, заключении эксперта или переводе препятствуют установлению истины по уголовному или гражданскому делу, нарушают нормальное функционирование судебной системы, работу органов следствия и дознания и могут препятствовать вынесению законного, обоснованного и справедливого приговора суда, как того требует ст. 297 УПК РФ, либо законного и обоснованного решения суда, как того требует ст. 195 ГПК РФ. Требование законности, обоснованности и мотивированности для принимаемых арбитражным судом решений, постановлений, определений содержится в ч. 3 ст. 15 АПК РФ.

Объективная сторона преступления заключается в одном из следующих деяний, совершаемых путем действия: 1) заведомо ложных показаниях свидетеля; 2) заведомо ложных показаниях потерпевшего; 3) заведомо ложном заключении или показании эксперта; 4) заведомо ложном показании специалиста; 5) заведомо неправильном переводе в суде. Деяние может быть совершено в уголовном, гражданском или арбитражном судопроизводстве или при производстве предварительного расследования.

Заведомо ложные показания свидетеля, пояснение специалиста, заключение эксперта или заведомо неправильный перевод при производстве по делу об административном правонарушении влечет наказание по ст. 17.9 КоАП РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 УПК РФ свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо обстоятельства, имеющие значение для расследования и разрешения уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний. Аналогичные определения содержатся в ст. 69 ГПК РФ и ст. 56 АПК РФ.

В соответствии с ч. 3 ст. 56 УПК РФ не подлежат допросу в качестве свидетелей: 1) судья, присяжный заседатель — об обстоятельствах уголовного дела, которые стали им известны в связи с участием в производстве по данному уголовному делу; 2) адвокат, защитник подозреваемого, обвиняемого — об обстоятельствах, ставших ему известными в связи с обращением к нему за юридической помощью или в связи с ее оказанием; 3) адвокат — об обстоятельствах, которые стали ему известны в связи с оказанием юридической помощи; 4) священнослужитель — об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди; 5) член Совета Федерации, депутат Государственной Думы без их согласия — об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с осуществлением ими своих полномочий.

Согласно п. 1 ч. 4 ст. 56 УПК РФ свидетель вправе отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ. При согласии свидетеля дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний.

В соответствии со ст. 42 УПК РФ потерпевшим является физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. О признании потерпевшим дознаватель, следователь, прокурор или суд выносят постановление. Именно с этого момента физическое или юридическое лицо приобретает процессуальный статус потерпевшего.

Потерпевший вправе отказаться свидетельствовать против самого себя, своего супруга (своей супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ. При согласии потерпевшего дать показания он должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и в случае его последующего отказа от этих показаний (п. 3 ч. 2 ст. 42 УПК РФ).

В соответствии со ст. 277 УПК РФ допрос потерпевшего проводится по правилам допроса свидетеля. В соответствии с ч. 2 ст. 278 УПК РФ перед допросом председательствующий устанавливает личность свидетеля, выясняет его отношение к подсудимому и потерпевшему, разъясняет ему права, обязанности и ответственность (за дачу заведомо ложных показаний либо отказ от дачи показаний, за разглашение данных предварительного расследования), предусмотренные ст. 56 УПК РФ, о чем свидетель дает подписку, которая приобщается к протоколу судебного заседания.

Процессуальным основанием для возбуждения уголовного дела по ст. 307 УК РФ (а также ст. ст. 308 и 310 УК РФ) являются умышленные действия по нарушению запретов, изложенных в подписке. Аналогичные положения закреплены в ст. 176 ГПК РФ и ст. 56 АПК РФ.

Показания потерпевшего или свидетеля — это данные о любых обстоятельствах, подлежащих установлению по делу, отобранные в ходе допроса дознавателем, следователем или судом (ст. ст. 78, 79 УПК РФ, ст. 69 ГПК РФ, ст. 56 АПК РФ). То есть сведения об обстоятельствах, влияющих на разрешение дела по существу. Статья 307 УК РФ не имеет в виду показаний о несущественных обстоятельствах, относящихся к делу (например, изменение свидетелем в процессе расследования пояснения причины своего появления на месте преступления). Преступными являются только те показания, которые касаются существенных обстоятельств, т.е. влияют на вынесение законного и обоснованного приговора, решения или иного судебного акта. Они относятся в уголовном судопроизводстве к предмету доказывания, в гражданском судопроизводстве — к предмету иска.

Если свидетель (потерпевший) просто отказывается говорить, он может быть привлечен к ответственности не по рассматриваемой статье, а за отказ от дачи показаний согласно ст. 308 УК РФ.

Все перечисленные в диспозиции ст. 307 УК РФ действия должны быть совершены в процессе предварительного расследования либо в судебном заседании. Ложные сведения, данные свидетелем, например, в беседе с прокурором, не образуют состава преступления, предусмотренного ст. 307 УК РФ.

Согласно ст. 57 УПК РФ экспертом является лицо, обладающее специальными знаниями и назначенное в порядке, установленном законом для производства судебной экспертизы и дачи заключения.

В соответствии с ч. 4 ст. 57 УПК РФ эксперт не вправе: давать заведомо ложное заключение (п. 4), разглашать данные предварительного расследования, ставшие известными ему в связи с участием в уголовном деле в качестве эксперта, если он был об этом заранее предупрежден в порядке, установленном ст. 161 УПК РФ (п. 5).

В подготовительной части судебного заседания в соответствии со ст. 269 УПК РФ председательствующий разъясняет эксперту его права и ответственность, предусмотренные ст. 57 УПК РФ, о чем эксперт дает подписку, которая приобщается к протоколу судебного заседания. Аналогичные указания содержатся в ст. 171 ГПК РФ и ч. 5 ст. 55 АПК РФ. Нарушение требований подписки и будет процессуальным основанием для привлечения к уголовной ответственности в случае дачи заведомо ложного заключения.

В соответствии со ст. 282 УПК РФ в ходе судебного следствия по ходатайству сторон или по собственной инициативе суд вправе вызвать для допроса эксперта, давшего заключение в ходе предварительного расследования, для разъяснения или дополнения данного им заключения. В этом случае эксперт допрашивается в качестве свидетеля со всеми вытекающими из этого статуса правами и обязанностями.

Ложность заключения эксперта выражается в намеренном искажении выявленных им фактов или в умолчании о них либо в неверной оценке фактов, ложных выводах из представленных для исследования материалов дела.

В соответствии со ст. 58 УПК РФ специалист — лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном УПК РФ, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

В отличие от эксперта специалист подлежит уголовной ответственности не за дачу заведомо ложного заключения, а за заведомо ложное показание.

Ложность показаний специалиста выражается в намеренном искажении выявленных им фактов или в умолчании о них либо в заведомо неверной оценке фактов, ложных выводах из представленных для исследования материалов дела. Как и эксперт, специалист дает показания в качестве свидетеля.

Переводчиком является лицо, привлекаемое к участию в уголовном судопроизводстве в случаях, предусмотренных УПК РФ, свободно владеющее языком, знание которого необходимо для перевода, а также владеющее навыками сурдоперевода и приглашенное для участия в производстве по уголовному делу (ст. 59 УПК РФ).

В подготовительной части судебного заседания в соответствии со ст. 263 УПК РФ председательствующий разъясняет переводчику его права и ответственность, предусмотренные ст. 59 УПК РФ, о чем переводчик дает подписку, которая приобщается к протоколу судебного заседания. Аналогичные положения содержатся в ст. 162 ГПК РФ и ст. 57 АПК РФ.

Неправильный перевод состоит в искажении смысла переводимых материалов дела (устной или письменной речи) — показаний или документов при производстве предварительного расследования или в процессе судебного разбирательства. Ложным будет и умолчание переводчика о существенных для разрешения дела обстоятельствах при переводе показаний и документов.

Все вышеперечисленные деяния, совершенные в суде либо при производстве предварительного расследования, влекут уголовную ответственность по ст. 307 УК РФ независимо от того, искажают ли они истину в пользу обвиняемого по уголовному делу или против него, а равно в пользу истца или ответчика по гражданскому делу.

Состав преступления сконструирован законодателем по типу формальных составов преступлений. Преступление считается оконченным с момента совершения одного из указанных действий независимо от того, приняты ли эти показания, заключение эксперта, показания специалиста или перевод в качестве доказательств по рассматриваемому делу. На стадии предварительного расследования это преступление считается оконченным, когда свидетель, потерпевший или специалист, если он задавал вопросы, подписал протокол допроса, эксперт — заключение; в стадии судебного разбирательства — с момента дачи свидетелем, потерпевшим, специалистом показаний или оглашения экспертом содержания заключения. Для переводчика данное преступление окончено с момента представления им заведомо неправильного письменного перевода или окончания устного перевода.

В соответствии с ч. 5 ст. 164 УПК РФ если в производстве следственного действия участвует потерпевший, свидетель, специалист, эксперт или переводчик, то он предупреждается об ответственности, предусмотренной ст. ст. 307 и 308 УК РФ (аналогичные действия должны быть выполнены и судом). В этой связи на практике возникает вопрос о наличии состава заведомо ложного показания и т.д. в тех случаях, когда, например, свидетель не был предупрежден об уголовной ответственности, т.е. не были выполнены указанные правила УПК РФ. С нашей точки зрения, невыполнение указанных правил исключает ответственность по ст. ст. 306 и 307 УК РФ, так как требование УПК РФ о предупреждении соответствующих лиц об уголовной ответственности имеет целью обеспечение допустимости доказательств (ч. 3 ст. 7 УПК РФ) и является, с нашей точки зрения, конструктивным признаком составов указанных преступлений.

Субъективная сторона характеризуется только прямым умыслом. Об этом свидетельствуют указания в законе на заведомость совершаемых действий. Виновный сознает, что он дает по данному делу суду, органам предварительного расследования не соответствующие действительности показания в качестве свидетеля или потерпевшего или ложное заключение как эксперт или делает неправильный перевод, и желает совершить эти действия.

Мотивы таких действий не определены законом и могут быть различными (стремление улучшить или, напротив, ухудшить положение обвиняемого, боязнь мести с его стороны, корысть, неприязненные отношения, ложно понимаемые интересы борьбы с преступностью и др.). Значения для квалификации преступления они не имеют.

Добросовестное заблуждение потерпевшего или свидетеля, неправильное восприятие ими актов вследствие невнимательности, забывчивости, отсутствия должной компетенции эксперта, специалиста или переводчика и другие обстоятельства, повлиявшие на дачу не соответствующих истине показаний, заключения или перевода исключают ответственность по ст. 307 УК РФ.

Субъект данного преступления — специальный. Им могут быть лица, достигшие шестнадцатилетнего возраста и прямо указанные в ст. 307 УК РФ, — свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик, признанные таковыми в соответствии с УПК РФ, ГПК РФ, АПК РФ. Несовершеннолетние в возрасте до шестнадцати лет, в том числе привлеченные к участию в деле в качестве свидетелей или потерпевших, субъектами данного преступления не являются.

Другие участники процесса ответственности по ст. 307 УК РФ не несут.

Квалифицированным видом преступления является совершение тех же действий, соединенных с обвинением в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления, определение которых дается в ст. 15 УК РФ.

Статья 307 УК РФ дополнена примечанием, согласно которому свидетель, потерпевший, эксперт, специалист, переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они: добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства до вынесения приговора или решения суда заявили о ложности показаний, данных ими, заключения или заведомо неправильном переводе.

Мотивы, по которым свидетель, потерпевший, эксперт, специалист или переводчик добровольно заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе, не имеют значения для решения вопроса об освобождении их от уголовной ответственности.

Ложные показания в гражданском праве

Согласно ст. 70 ГПК РФ, свидетель в гражданском судопроизводстве тоже обязан давать только правдивые показания, в противном случае может быть применена ответственность по ст. 307 УК РФ. В то же время, именно в гражданском производстве свидетель за дачу заведомо ложных показаний отвечает перед законом крайне редко, такие случаи носят единичный характер. Это отчасти объясняется тем, что множество норм гражданского права уже содержат возможные последствия в случае обмана одной из стороны договора (непредоставление правдивой информации о товаре, сокрытие срока годности, умолчание о том, что предмет договора находится в залоге у третьих лиц и т.д.).

Так, в гражданском законодательстве встречается сообщение одной из сторон договора ложных сведений о предмете сделки. Если такой факт установлен, в соответствии со ст. 179 ГК РФ любая сделка подлежит отмене как недействительная, иск пострадавшей стороны в таких случаях всегда удовлетворяется.

Пример №7. Куликов Е.Н. обратился в суд с заявлением о признании недействительной сделки купли-продажи квартиры, которую он хотел приобрести у знакомого Пыталова Д.Л. После того, как Куликов Е.Н. отдал денежные средства продавцу, договор был передан в Росреестр на регистрацию прав, чего сделано не было. Причиной отказа в регистрации стало нахождение квартиры под залогом у кредитной организации, о чем Пыталов Куликову при оформлении договора не сообщил, хотя был об этом осведомлен. В судебном заседании по гражданскому делу Пыталов дал признательные показания о том, что он действительно знал о том, что квартира числится залогом по другому обязательству, но надеялся на то, что переоформит кредит и выведет квартиру из статуса залоговой за то время, пока документы будут рассматриваться Росреестром. Иск пострадавшей стороны был удовлетворен, сделку признали недействительной.

Гражданское законодательство отдельно предусматривает правила расторжения договоров страхования. Так, статья 944 ГК РФ гласит, что страхователь обязан сообщить те сведения о себе, которые имеют значение для определения срока возможного наступления страхового случая. Иными словами, если страхователь умалчивает об определенном обстоятельстве, которое бы повлияло на условия заключения договора, или сообщает ложные сведения, страховая выплата вообще может не производиться.

Наиболее часто граждане заключают договоры страхования ответственности по кредитным обязательствам. Так, если при заключении такого договора гражданин не сообщает (что тоже считается обманом) сведения о своем серьезном заболевании, то при наступлении страхового случая (например, смерти заемщика) страховая будет судиться, доказывая о намеренном несообщении ей важной информации. Если будет достоверно установлено, что страдающий болезнью скрыл свой диагноз, суд будет на стороне страховщика.

Пример №8. Жердин Н.Г. купил мебель в квартиру в кредит, при этом обязательство подлежало обязательному страхованию (как часто это сейчас бывает). При заключении договора Жердин не сообщил страхователю свой диагноз, который был ему поставлен несколько лет – системная волчанка, заболевание иммунной системы, из-за которого в любой момент может наступить смертельный исход. Когда Жердин Н.Г. скончался, была установлена причина смерти – поставленный диагноз, болезнь быстро прогрессировала. Поскольку о болезни вовремя сообщено не было, в суде представитель страховой компании без труда добился расторжения договора, страховая премия выплачена не была.

Кого и за что могут привлечь

Статья 307 УК РФ предусматривает уголовную ответственность:

Для потерпевших и свидетелей – за лжесвидетельствование.
Для экспертов – за ложное заключение и (или) или ложные показания.
Для специалистов – за ложные показания.
Для переводчиков – за неправильный перевод.

Ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод должны быть заведомо такими. То есть виновное лицо должно понимать, что лжет или, если речь идет о переводчике, неправильно переводит, и должно умышленно осуществлять такие действия. Не влекут уголовной ответственности неосознанные ошибки. В том числе допущенные экспертами, специалистами или переводчиком из-за недостатка компетенции, из-за халатности (небрежности) или самонадеянности (легкомыслия).

Ложь со стороны подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) – правомерна в любом случае. Такие лица за ложные показания ответственности не несут, а сами такие показания негласно считаются способом защиты. Не подлежат уголовной ответственности и лица, которые только формально допрашивались в качестве свидетелей, но фактически уже были подозреваемыми и впоследствии ими стали.

В 307-ой статьей есть две части. Первая часть предусматривает более мягкие санкции. По ней привлекают, если речь не идет об обвинении лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. Если же показания, заключение эксперта, неправильный перевод сопряжены с таким обвинением, то последует ответственность по части 2 ст. 307 УК РФ.

Ответственность по ст. 307 УК РФ наступает независимо от того, на какой стадии уголовного дела совершено преступление – в ходе расследования дела или на этапе его рассмотрения судом. Аналогичные действия, совершенные на этапе доследственной проверки, уголовной ответственности не влекут. Здесь речь идет, преимущественно, о возможных ложных объяснениях. Ложное заявление о преступлении, поданное потерпевшим, влечет ответственность по другой статье УК – ст. 306 (заведомо ложный донос).

Могут ли привлечь по ст. 307 УК РФ лиц, которые обладают свидетельским иммунитетом, в том числе в контексте ст. 51 Конституции РФ? Да, могут. Дело в том, что свидетельский иммунитет наделяет правом не давать показания, но если лицо решает их дать, оно становится обязанным говорить правду.

Проблемы в практике

На практике возникает много нюансов, которые неоднозначно воспринимаются судебными инстанциями. К примеру, как привлечь к ответственности за дачу ложных показаний человека, который оговаривает себя? Нередко среди судимых лиц могут быть договоренности «взять все на себя», и тогда в ходе разбирательства свидетель может не просто сообщить ложные сведения, но и самооговорить себя.

Пример №9. Крылов А.П. привлекался за кражу, по делу проходил свидетель Иванов Е.А., который, как следовало из материалов дела, к совершению преступления был непричастен, не знал намерениях Крылова А.П. В судебном заседании Иванов поменял показания, сказав, что именно он совершил хищение, а Крылов А.П. его пожалел и сознался в том, чего не совершал.

По этому делу Крылов А.П. был все же осужден по предъявленному обвинению, поскольку показания Иванова были расценены судом как не соответствующие действительности. Добытыми по делу доказательствами, помимо показаний свидетелей и явки с повинной, вина Крылова была подтверждена. Суду пришлось посмотреть представленную видеозапись из супермаркета, на которой хорошо видно, что именно Крылов в одиночку совершил преступление. Получается, что Иванов хотел облегчить жизнь приятелю, сообщив сведения, не соответствующие действительности.

В приведенном примере Иванов понес ответственность за ложное сообщение о преступлении, но не во всех регионах такая практика. Многие судьи считают, что ответственность может наступить лишь в том случае, когда информация (оговор) касается третьих лиц. Если есть самооговор, пусть и несоответствующий действительности, никакой ответственности быть не может.

Мы предполагаем, что в каждой конкретной ситуации есть свои особенности, которые нужно учитывать в совокупности, ориентируясь на те факты, которые стали известны суду в целом по делу.

Закон искажения информации в уголовном процессе

Одной из системных проблем правоприменения остается вынесение обвинительного приговора на основе исключительно показаний сторон – устных сведений, сообщенных участниками уголовного процесса.

Безусловно, в качестве доказательств в соответствии со ст. 74 УПК РФ допускаются показания подозреваемого (обвиняемого), потерпевшего и свидетеля. Кодексом предусмотрены также некоторые механизмы, регулирующие использование устных сведений, сообщенных в процессе доказывания. Так, ст. 75 УПК к недопустимым доказательствам относит показания подозреваемого (обвиняемого), данные им в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от адвоката, и не подтвержденные подозреваемым (обвиняемым) в суде, а также показания потерпевшего или свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, в том числе показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности. Статья 77 УПК содержит запрет обвинения лица, признавшего вину, если его виновность не подтверждена совокупностью доказательств по делу.

Закон обязывает также в процессе доказывания проводить проверку доказательств. Согласно ст. 88 УПК такая проверка осуществляется (дознавателем, следователем, прокурором, судом) путем сопоставления доказательств с теми, которые уже имеются в уголовном деле, а также установления их источников и получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемые. Каждое такое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все собранные доказательства в совокупности проверяются на соответствие критерию достаточности для разрешения уголовного дела.

Достоверность доказательства – его соответствие объективной действительности, допустимость – это законность при сборе доказательств, их фиксации и приобщении к материалам дела, а относимость – отношение доказательства к конкретному уголовному делу.

В случае направления уголовного дела с обвинительным заключением в суд последний на основе собранных и исследованных доказательств выносит приговор или иной судебный акт. Согласно действующему законодательству, здравому смыслу и принципам справедливости судебное решение должно быть законным, обоснованным, справедливым, логичным, понятным и ясным. На основе собранных доказательств суд, принимая решение, в соответствии со ст. 299 УПК решает, доказано ли, что деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый, имело место и именно он совершил его, а также другие вопросы, связанные с правильной квалификацией содеянного, применением наказания либо освобождением от наказания. Итоговый вывод суда должен быть доказанным, не вызывающим сомнений и потому не требующим дальнейшего обоснования.

Однако достаточно ли указанных механизмов, регулирующих использование сообщенных в процессе доказывания устных сведений, для принятия фактически обоснованных и соответствующих принципу «проверяемости» судебных решений в уголовном процессе? Хватает ли для обвинения и осуждения лица в совершении преступления одних лишь сообщенных следствию и суду устных сведений?

Чтобы ответить на эти вопросы, рассмотрим подробнее суть и природу устных сведений и показаний, в том числе о следах преступления, выступающих доказательствами того или иного обстоятельства в уголовном процессе.

Из трасологии известно, что следами преступления являются любые изменения среды, возникшие в результате совершения преступления. Следы преступления, в свою очередь, классифицируются на материальные и идеальные. К первым относятся «отпечатки» события на любых материальных объектах: предметах, документах, теле потерпевшего и т.д. Под идеальными следами понимают отпечатки события в сознании, памяти преступника, потерпевшего, свидетелей и других людей.

Как принято в юридической психологии, для правильной оценки «идеальных следов», к которым относятся устные сведения и показания, следователю «необходимо адекватно отразить позиции и реальную информированность лиц и создать психологические предпосылки для информационного общения».

При этом могут возникнуть ситуации, когда допрашиваемое лицо:

обладает искомой информацией, но скрывает ее;
располагает необходимой информацией, но умышленно ее искажает;
не располагает искомой информацией;
добросовестно передает сведения, но они не адекватны действительности (в силу искажений восприятия и личностной реконструкции материала в памяти субъекта)1.

Таким образом, из устных сведений практически невозможно получить достоверную информацию без искажения, даже если допрашиваемый добросовестен в ее передаче: она все равно может не соответствовать действительности, поскольку всегда проходит сквозь личностное субъективное восприятие и личностную реконструкцию (искажение материала в памяти субъекта).

Закон искажения информации применяется и учитывается на практике в различных областях жизнедеятельности человека. В частности, его активно используют в психологии управления. Суть данного закона состоит в том, что смысл информации, которая носит «управленческий» характер (директивы, приказы, распоряжения и т.д.), может меняться в процессе передачи и движения «сверху вниз». Степень искажения смысла прямо пропорциональна количеству каналов и звеньев передачи: чем больше сотрудников получают доступ к информации и передают ее другим людям, тем сильнее итоговый смысл отличается от первоначального. Кроме того, стоит отметить, что информация может меняться в сторону как преуменьшения достоверности фактов, так и преувеличения.

Причины искажения информации различны. В числе основных – во-первых, многозначность языка, на котором передается управленческая информация. Какими бы строгими или точными ни были используемые понятия, всегда остается возможность разного толкования одного и того же сообщения, обусловленная различиями в образовании, интеллектуальном развитии, профессионализме субъектов и особенностями объектов управления. Во-вторых, неполнота информации. Если информация неполная или доступ к ней ограничен, а потребность подчиненных в получении оперативных сведений удовлетворяется не полностью, люди неизбежно начинают домысливать, дополнять то, что им известно, опираясь на непроверенные факты и собственные догадки. Имеют значение также уровень квалификации сотрудника, представляющего информацию, наличие эмоционального напряжения (боязнь наказания, гнев, зависть и т.п.) или предубеждение в отношении лиц или явлений, о которых передается информация2.

Таким образом, принимая во внимание закон искажения информации, вынесение обвинительного приговора на основе одних лишь устных сведений, сообщенных участниками процесса, или только идеальных следов преступления в отсутствие материальных неправильно и недопустимо, так как подобный подход с большой долей вероятности способен повлечь судебную ошибку. Позаимствовав терминологию у трасологов, можно заключить, что для установления объективной истины по делу проверка одного идеального следа другим идеальным следом явно недостаточна. Только с помощью материальных следов преступления возможно, на мой взгляд, проверить идеальные следы и реально соблюсти закрепленные в УПК принципы проверяемости, оценки и достоверности доказательств.

Подобный подход при проверке доказательств, полагаю, целесообразно закрепить законодательно. Из-за недостаточного законодательного урегулирования применения принципов достаточности и проверяемости доказательств на практике могут возникать ситуации, способные повлечь судебные ошибки. В частности, в случае проведения очной ставки между лицами, чьи показания противоречивы, материальные следы преступления отсутствуют, а следователь, используя имеющиеся у него дискреционные полномочия, берет за основу сведения, «удобные» стороне обвинения; или когда суд в отсутствие материальных доказательств принимает как основание для вынесения обвинительного приговора показания участников процесса со стороны обвинения, а показания участников со стороны защиты отвергает, мотивируя тем, что обвиняемый сообщил недостоверные сведения, пытаясь избежать наказания, а не доверять потерпевшему у суда оснований нет.

Полагаю недопустимым также использование для доказывания вины только одного – устного – источника информации. На практике существует подход, когда показания потерпевшего при отсутствии иных материальных доказательств попросту «тиражируются» в другие виды доказательств – такие, например, как «очные ставки», проведенные с использованием дискреционных полномочий следователя, «проверка показаний на месте», «дополнительные допросы». Таким образом, формально в деле увеличивается перечень доказательств, а фактически источник информации один и тот же, и при отсутствии иных материальных данных проверить достоверность информации, сообщенной потерпевшим, невозможно.

Ни в коем случае не умаляя значения и роли показаний в уголовном процессе, хочу обратить внимание правоприменителей, что с учетом закона искажения информации (искажение восприятия, личностная реконструкции материала, сокрытие, намеренное искажение) показания (устные сведения) – это только возможные версии и направления для проведения проверки и расследования. Правдивость и адекватность устных сведений возможно проверить лишь в ходе расследования с помощью материальных следов события.

Для доказанности того или иного события в уголовно-правовом смысле, а также установления причинно-следственной связи помимо идеальных необходимо отыскать материальные следы (вещественные доказательства, аудио- и видеозаписи, поддельные документы, отпечатки пальцев, биоматериал, следы обуви, телесные повреждения и т.д.). Для объективного расследования в случае необходимости следует обращаться к специалистам и экспертам.

Процесс доказывания – сложнейший интеллектуальный труд, но результаты его должны быть ясными, бесспорными, проверяемыми и соответствовать объективной реальности. Современная наука обладает достаточным арсеналом средств по сбору материальных доказательств и способами проверки идеальных следов, что при правильном применении должно решать основные задачи уголовного судопроизводства, закрепленные в ст. 6 УПК. Уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания отвечают назначению уголовного судопроизводства в той же мере, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитация каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию.

В заключение хочется напомнить, что даже древние народы мира не воспринимали устные сведения как безапелляционную истину и подвергали их проверке при отправлении правосудия, хотя зачастую и варварскими способами. При недостаточности улик уголовное преследование лица должно прекращаться, и это не должно восприниматься как ошибка следствия, так как прекращение уголовного преследования из-за недостаточности доказательств – цивилизованная норма.

1 Еникеев М.И. Юридическая психология: учебник. СПб, 2004.

2 Чередниченко И.П., Тельных Н.В. Психология управления: учебник. Ростов-на-Дону: Феникс, 2004; Митин А.Н. Психология управления: учебник. М.: Волтерс Клувер, 2010.

Когда ответственности не будет

1. Добросовестное заблуждение. Мы уже отмечали ранее, что главным основанием для законного преследования за дачу неправдивых показаний является установление вины. Следовательно, если человек добросовестно заблуждался относительно каких-либо фактов, о которых сообщил, состава преступления в его действиях не будет.

Пример №10. По делу Лебедева П.Р., обвиняемого в оскорблении, допрашивался свидетель Мотин К.А., который присутствовал при конфликте потерпевшего и подсудимого. Суду Мотин пояснил, что не слышал каких-либо оскорбительных фраз от Лебедева П.Р. Ввиду того, что двое других лиц, присутствовавших в том же месте, дали иные показания (они слышали довольно громко произнесенные оскорбления), в отношении Мотина К.А. было возбуждено уголовное дело за дачу заведомо ложных пояснений по ст. 307 УК РФ. Вопреки доводам обвинения, Мотин К.А. был оправдан, при этом суд указал, что Мотин К.А. объяснил противоречия тем, что был недостаточно внимателен к происходящему между Лебедевым П.Р. и потерпевшим, поскольку в то время ему позвонили по телефону и все внимание он переключил на телефонный разговор. Таким образом, было установлено добросовестное заблуждение свидетеля Мотина К.А., что исключает уголовную ответственность за его пояснения, не соответствующие действительности.

2. Специальное условие, выполнение которого гарантирует освобождение от ответственности потерпевшего, свидетеля, переводчика, эксперта, специалиста. Такое условие содержится в примечании к статье 307 УК РФ: если до приговора (решения) суда перечисленные лица сознаются в ложности своих показаний (заключения, перевода), уголовного преследования быть не может.

Пример №11. Колосов А.М. причинил телесные повреждения своему ребенку, по делу давал показания свидетель Миронов А.Р., который являлся другом подсудимого. Миронов А.Р. сказал на суде, что никогда не знал о том, что Колосов А.М. строго, с побоями воспитывает ребенка. После допроса Миронова А.Р. судебный процесс еще не был закончен, планировалось исследование материалов дела, допросы других лиц. На одно из последующих судебных заседаний Миронов А.Р. повторно пришел и пояснил, что ранее намеренно не стал озвучивать жестокие методы воспитания Лебедевым своего сына. Он также сообщил, что, находясь дома, он долго думал над ситуацией и решил рассказать правду. Согласно примечанию к статье, Миронов не может стать обвиняемым по делу о даче заведомо ложных показаний, поскольку признался во всем ранее, чем состоялось итоговое решение по делу.

3. Неправда как способ уйти от ответственности. Линия защиты, построенная на искажении обстоятельств в пользу подсудимого, не может быть уголовно-наказуемым деянием. Это правило закреплено в статье 51 Конституции РФ, которую следователь обязан разъяснять каждому обвиняемому. В данной норме указано, что никто не обязан свидетельствовать против себя самого. Это правило, по сути, предоставляет возможность подсудимым, подозреваемым, обвиняемым законно солгать следствию, суду.

Судебная практика по статье 307 УК РФ

Постановление ЕСПЧ от 28.03.2017
83. Статья 281 Гражданского кодекса Российской Федерации требует, чтобы компенсация за изъятие соответствовала рыночной стоимости имущества. Власти Российской Федерации утверждали, что городскому суду было представлено заключение об оценке стоимости, рассчитанной частной компанией, оценивающее стоимость собственности заявительницы и заявителя в размере 24 488 и 73 463 долларов США соответственно. Кроме того, городской суд запросил экспертное заключение относительно рыночной стоимости недвижимости. Заявители согласились с тем, что это заключение будет сделано той же самой частной компанией. Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за составление заведомо ложного экспертного заключения (статья 307 Уголовного кодекса Российской Федерации). В новом заключении стоимость имущества заявителей оценивалась в 28 500 и 85 600 долларов США соответственно. Затем заявители пропустили возможность получить дополнительную оценку экспертов и не смогли представить доказательства в обоснование своих доводов о том, что их собственность имела более высокую стоимость.

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 05.07.2018 N 4-АПУ18-25

С учетом процессуального статуса Ш. как лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения, суд правильно не предупреждал его об уголовной ответственности по ст. ст. 307, 308 УК РФ и разъяснил положения ст. УК РФ.

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26.07.2018 N 47-АПУ18-7

Доводы жалоб о необоснованности ссылки суда на показания свидетелей Е. и С. являются несостоятельными, поскольку показания свидетели дали после предупреждения их об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, судом не установлено каких-либо оснований у Е. и С. для оговора осужденных, не указаны такие причины в апелляционных жалобах осужденных.

Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28.08.2018 N 72-УД18-11

Вступившим в законную силу 8 мая 2021 года приговором Читинского городского суда Забайкальского края Д. осуждена по части 2 статьи 307 УК РФ за дачу на следствии и в суде заведомо ложных показаний, соединенных с обвинением Данченко Е.С. в совершении особо тяжкого преступления (уголовное дело N 1-524/2018, т. 2, л.д. 223 — 224).

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 09.02.2018 N 1-АПУ17-12

При опознании (т. 3 л.д. 123 — 124) до начала она не предупреждалась об ответственности по ст. ст. 307 и 308 УК РФ. Допрошенные в с/з понятая Б., понятой К., статист Л. подтвердили содержание протокола, в котором отсутствует указание о ее предупреждении об ответственности. При этом Б. отметила существенное отличие между опознаваемым Шкаевым и статистами. Вместе с тем, несмотря на эти нарушения суд признал допустимым данный протокол, пытаясь это обосновать суждениями, прямо противоречащими требованиям ст. ст. 193, 166 и 167 УПК РФ, допуская возможность однократного предупреждения свидетеля об ответственности за дачу заведомо ложных показаний на весь период производства по делу.

Апелляционное определение Судебной коллегии по делам военнослужащих Верховного Суда РФ от 09.08.2018 N 205-АПУ18-18

Допросы названных лиц произведены следователем с соблюдением требований ст. ст. 164 и 189 УПК РФ. Следователь удостоверился в личности свидетелей, разъяснил им права, предупредил об ответственности, предусмотренной ст. ст. 307 и 308 УК РФ, а также порядок производства следственного действия. Допрос свидетелей Г. и М. в отсутствие адвокатов требованиям ч. 5 ст. 189 УПК РФ не противоречит. В соответствии с названной нормой закона адвокат присутствует при допросе свидетеля и пользуется правами, предусмотренными ч. 2 ст. 53 УПК РФ, если свидетель явился на допрос с адвокатом, приглашенным им для оказания юридической помощи.

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 72-АПУ18-9сп

Допрошенные свидетели и потерпевшие предупреждались об уголовной ответственности по ст. ст. 307, 308 УК РФ. Подписки об этом отбирались у свидетелей по месту их допросов, в том числе, и путем видеоконференц-связи, в материалах дела эти подписки имеются. Стороны не были лишены возможности задать допрашиваемым свидетелям интересующие их вопросы с учетом особенностей судебного следствия с участием коллегии присяжных заседателей.

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26.09.2018 N 7-АПУ18-3сп

Кроме того, эксперты, будучи предупрежденными об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, по результатам обследования осужденного, пришли к единодушному мнению, при этом акт соответствует требованиям ст. 204 УПК РФ. Поэтому оснований не доверять выводам, содержащимся в указанном акте, не имеется.

Апелляционное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27.11.2018 N 56-АПУ18-21

Вопреки доводам апелляционных жалоб в приговоре суд в соответствии со ст. 307 УК РФ привел мотивы, по которым принял одни и отверг другие доказательства. Показания Овчинникова обоснованно критически оценены судом первой инстанции как противоречащие совокупности доказательств. Оценивая показания Симаева в судебном заседании, суд пришел к обоснованному выводу о том, что изменив ранее данные показания, он пытался существенно уменьшить степень своей вины и преследовал цель помочь Овчинникову избежать ответственности за содеянное.

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 05.12.2018 N 207П18

5 июля 2012 года Говорову А.В. предъявлено обвинение по п. «а» ч. 3 ст. 286, п. п. «а», «в» ч. 2 ст. 158, п. п. «б», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 года N 215-ФЗ), п. п. «а», «в» ч. 3 ст. 286, ч. 3 ст. 303, ч. 2 ст. 307, ч. 6 ст. 290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 года N 97-ФЗ), п. п. «а», «б», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ), п. п. «а», «б», «в» ч. 3 ст. 286, ч. 3 ст. 303, п. п. «б», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ), п. «в» ч. 3 ст. 286, ч. 3 ст. 303, п. «а» ч. 3 ст. 286, п. п. «а», «г» ч. 2 ст. 161, ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года N 162-ФЗ), п. п. «а», «б», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ), п. «в» ч. 3 ст. 286, п. «а» ч. 3 ст. 158, п. п. «б», «г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ (в редакции Федерального закона от 19 мая 2010 года N 87-ФЗ), ч. 3 ст. 175 УК РФ (в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года N 26-ФЗ).

Определение Конституционного Суда РФ от 29.01.2019 N 31-О

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 20 июля 2021 года N 17-П, лицо, являющееся обвиняемым (в том числе осужденным) по выделенному уголовному делу, не может при рассмотрении судом основного уголовного дела, обвиняемым по которому является другое лицо (его соучастник), наделяться процессуальным статусом обвиняемого (подсудимого) по основному делу, а потому не может участвовать в нем в качестве обвиняемого и давать показания по этому делу по правилам допроса подсудимого. Само по себе распространение правил допроса свидетеля на процедуру дачи показаний лицом, уголовное дело которого выделено в отдельное производство, в судебном заседании по основному уголовному делу не превращает его — в системе действующего правового регулирования — в свидетеля в собственном смысле этого слова (как относящегося к иным, помимо сторон обвинения и защиты, участникам уголовного судопроизводства), поскольку такое лицо одновременно является по выделенному уголовному делу обвиняемым в совершении преступления, в котором в рамках основного уголовного дела обвиняются его возможные соучастники. Следовательно, такое лицо при допросе в производстве по основному уголовному делу в отношении другого лица, с которым оно связано обвинением в совершении одного деяния, не является надлежащим субъектом преступлений, предусмотренных статьями 307 и 308 УК Российской Федерации; соответственно, не предполагается возможность привлечения его к уголовной ответственности на основании указанных статей, а значит, и необходимость предупреждения о таковой при его допросе в производстве по основному уголовному делу.