Можно ли записывать разговор на диктофон без согласия собеседника

В жизни иногда может возникнуть необходимость записать на диктофон какой-либо разговор. Наиболее часто это касается деловых разговоров, но могут быть востребованы и записи других видов коммуникаций — семейных, дружеских, товарищеских и так далее. Казалось бы, достаточно купить диктофон, спрятать его в укромном месте, и записать интересующий нас диалог. Но законны ли такие действия, возможна ли запись разговора без согласия собеседника на диктофон, и не является ли это вторжением в личную жизнь? Расскажем об этом в нашем материале.

Запись на диктофон разговоров без согласия собеседника – что говорит закон

Как известно, возможность записи разговора на диктофон непосредственно регулируются Конституцией РФ и рядом законодательных нормативно-правовых актов.

Так, статья 23 Конституции РФ гарантирует человеку право на неприкосновенность приватной жизни, личную тайну, право на тайну переписки и телефонных переговоров.

Статья 24 Конституции РФ запрещает сбор, хранение, распространение и использование информации о приватной жизни лица без его согласия.

Статья 152 Гражданского Кодекса РФ повторяет нормы Конституции, утверждая запрет на сбор, хранение, использование и распространение любой информации о частной жизни гражданина без его разрешения. Не является нарушением закона сбор, хранение, использование и распространение данных о частной жизни гражданина в государственных или публичных интересах. Или когда информация стала общедоступной или уже была раскрыта самим гражданином.

При этом Кодекс запрещает публикацию информации, касающейся места пребывания или нахождения человека.

Статья 137 Уголовного Кодекса вводит санкции в виде штрафа, исправительных работ, ареста и других видов наказаний за незаконный сбор или распространение информации о приватной жизни лиц, составляющих их личную или семейную тайну, без их согласия.

Статья 138 Уголовного Кодекса карает за нарушение тайны переговоров, переписки, почтовых сообщений граждан.

Статья 63 закона «О связи» гарантирует на территории России тайну переписки, почтовых отправлений, телефонных переговоров и других видов сообщений.

Закон «Об информации…» запрещает получать сведения о приватной жизни человека без его воли.

Закон «Об оперативно-розыскной деятельности» запрещает использовать средства для негласного получения информации не уполномоченными на это лицами. Однако лица с соответствующими правами (например, оперуполномоченный) могут фиксировать на диктофон интересующие их разговоры.

Как видим, законодательство уважает право на частную жизнь и тайну переписки, и запрещает запись разговоров без согласия гражданина. Но что же в реальности?

Это может помочь: как прослушать телефонный разговор, который уже был совершен.

Оснований для применения диктофона нет

28 июля 2021 г. 11:12

Суд узаконил отказ адвокату в применении аудиозаписи со ссылками на положения УПК, регулирующие применение технических средств самим следователем

Как
сообщает«АГ», адвокат АП Краснодарского края Гоар Галстян направила в Южный окружной военный суд апелляционную жалобу на решение нижестоящей инстанции, которая не нашла нарушений в действиях следователя по отказу защитнику в применении аудиозаписи со ссылками на нормы УПК РФ, регулирующие применение технических средств самим следователем. В комментарии «АГ» адвокат Гоар Галстян отметила, что уведомила следователя о применении аудиозаписи с той целью, чтобы он занес в протокол следственного или иного действия исходные данные технического средства для того, чтобы в последующем в случае необходимости можно было официально предоставить аудиозапись.
Следователь запретил пользоваться диктофоном

В производстве следователя-криминалиста военного следственного отдела Следственного комитета РФ по Краснодарскому гарнизону старшего лейтенанта юстиции Дмитрия Калмыкова находится уголовное дело по обвинению Ш. в совершении преступлений, предусмотренных п. «а», «в» ч. 2 ст. 163, п. «а» ч. 2 ст. 127, ч. 3 ст. 291, ч. 5 ст. 33, п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ.

Как рассказала «АГ» Гоар Галстян, следователь позвонил Ш. и попросил прийти. На вопрос о том, уведомлен ли защитник, Дмитрий Калмыков сообщил, что его присутствие необязательно. Следователь пригласил подзащитного к психологу, где провел внепроцессуальную беседу, в которой ставил вопрос о признании.

В дальнейшем, 16 июня, Гоар Галстян уведомила следователя, о том, что в целях оказания квалифицированной юридической помощи Ш. при производстве следственных действий и иных процессуальных действий будет применять диктофон в соответствии с п. 6 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре.

Она отметила, что любое противодействие адвокату в применении диктофона может быть расценено как превышение должностных полномочий, поскольку действующее уголовно-процессуальное законодательство, в том числе взаимосвязанные положения ч. 2 ст. 38, ч. 6 ст. 164 и ч. 5 ст. 166 УПК РФ, не содержит норм, предоставляющих следователю полномочия по запрету применения технических средств со стороны адвоката. «В случае несогласия с моими действиями, связанными с применением технических средств для оказания юридической помощи доверителю, Вы вправе обратиться в Адвокатскую палату Краснодарского края», – подчеркивается в уведомлении.

Как сообщила Гоар Галстян, следователь прервал процессуальные действия для вынесения постановления об отказе в удовлетворении ходатайства.

В документе Дмитрий Калмыков указал, что согласно ч. 6 ст. 164 УПК РФ при производстве следственных действий могут применяться технические средства и способы обнаружения, фиксации и изъятия следов преступления и вещественных доказательств. Перед началом следственного действия следователь предупреждает лиц, участвующих в следственном действии, о применении технических средств. Согласно ч. 4 ст. 189 УПК РФ по инициативе следователя или по ходатайству допрашиваемого лица в ходе допроса могут быть проведены фотографирование, аудио- и (или) видеозапись, киносъемка. Согласно п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, в том числе принимать решение о применении технических средств.

Дмитрий Калмыков отметил, что из анализа данных статей следует, что применение технических средств при производстве следственных действий, в том числе применение аудио- и (или) видеозаписи, является правом, а не обязанностью следователя. Он посчитал, что оснований для применения диктофона не имеется, и отказал в удовлетворения ходатайства адвоката.

Попытка обжаловать запрет

Гоар Галстян обратилась с жалобой в порядке ст. 125 УПК РФ в Краснодарский гарнизонный военный суд. Она отметила, что согласно п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий, за исключением случаев, когда в соответствии с Кодексом требуется получение судебного решения или согласия руководителя следственного органа. «Указание в постановлении при ссылке на статью 38 УПК РФ, а именно на то, что он уполномочен “принимать решение о применении технических средств”, является нормотворчеством следователя, так как в данном пункте статьи 38 УПК РФ такого положения не содержится», – заметила адвокат.

Она указала, что умозаключение о том, что применение технических средств при производстве следственных действий, в том числе применение аудио- и (или) видеозаписи, является правом, а не обязанностью следователя, несостоятельно, так как он, вольно интерпретируя заявленное «уведомление» ходатайством, отказывает в удовлетворении требований о ведении аудиозаписи самим следователем. При этом уведомление таковых требований не содержит.

Гоар Галстян заметила, что приведенные выше положения закона регламентируют полномочия и действия следователя при проведении следственных действий, а не полномочия адвоката при осуществлении им защиты по уголовному делу, которые установлены другими нормами уголовно-процессуального законодательства. «Указанные нормы, регламентирующие полномочия защитника, основаны на конституционной гарантии защиты каждым своих прав и свобод всеми способами, не запрещенными законом (ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации), в то время как полномочия властного субъекта уголовного судопроизводства, в том числе следователя, строго ограничены дозволениями и запретами, содержащимися в соответствующих нормах закона», – подчеркнула она.

Адвокат указала, что анализ ч. 1.1 и 3 ст. 70, ч. 6 ст. 164, ч. 3 ст. 164.1, ч. 2 и 5 ст. 166, ч. 4 ст. 189 УПК, регламентирующих применение технических средств при производстве следственных действий, позволяет утверждать, что этими нормами устанавливается порядок применения технических средств именно следователем. При этом имеются особенности и условия применения следователем технических средств: 1) перед началом производства следственного действия, в котором следователь намерен применить техническое средство, он обязан предупредить об этом лиц, участвующих в следственном действии; 2) в протоколе следственного действия должно быть указано о применении следователем технических средств; 3) материалы, полученные в результате применения следователем технических средств при производстве следственного действия (электронные носители информации), должны храниться при уголовном деле.

«Вместе с тем приведенные выше нормы как в отдельности, так и в совокупности не содержат положений, предоставляющих следователю полномочия разрешать или запрещать другим участникам следственного действия использовать технические средства», – заметила Гоар Галстян.

Адвокат обратила внимание на то, что в нарушение ч. 2 ст. 16 УПК РФ Дмитрий Калмыков, запретив защитнику использовать диктофон при проведении следственного действия, ограничил право доверителя на защиту своих прав всеми не запрещенными законом способами и средствами.

Гоар Галстян отметила, что у защитника имеются два способа обеспечения использования технических средств при проведении следственных действий:

1. Заявление соответствующего ходатайства следователю, удовлетворение которого позволит не только зафиксировать факт, ход и результаты следственного действия, но и получить дополнительное объективное доказательство в виде приложения к протоколу следственного действия.

2. Самостоятельная фиксация факта, хода и результатов следственного действия, что не гарантирует приобщение электронного носителя к материалам уголовного дела, но позволяет использовать данные аудиозаписи при подготовке различных актов процессуального реагирования и (или) при доказывании факта совершения правонарушения в отношении защитника и (или) его доверителя. При этом применение следователем технических средств при проведении следственного действия не лишает защитника права на самостоятельное параллельное применение собственных технических средств, в том числе ведение аудиозаписи.

Адвокат подчеркнула, что была вынуждена применять технические средства в целях объективной фиксации фактов, хода и результатов следственного действия и в случае необходимости в дальнейшем применения имеющейся аудиозаписи.

Она попросила суд признать незаконными действия следователя, выразившиеся в запрете применения технического средства.

Суд посчитал действия следователя законными

22 июня Краснодарский гарнизонный военный суд указал, что требования, предъявляемые следователем в пределах его правомочий, обязательны для исполнения всеми, к кому они обращены (ч. 4 ст. 21 УПК РФ). Согласно ч. 4 ст. 189 УПК РФ аудиозапись допроса может быть проведена по инициативе следователя или по ходатайству допрашиваемого лица, но не является обязательной.

Он также сослался на Постановление КС от 29 июня 2004 г. № 13-П и отметил, что в соответствии с правовой позицией Конституционного Суда применение средств фиксации в ходе допроса является исключительной прерогативой следователя (дознавателя), ведущего производство предварительного расследования, в силу п. 3 ч. 2 ст. 38 УПК РФ.

Первая инстанция указала, что 16 июня 2021 г. Гоар Галстян заявила следователю ходатайство (уведомление). Дмитрий Калмыков разрешил заявленное защитником ходатайство в день его заявления, вынес мотивированное и обоснованное постановление об отказе в его удовлетворении и в этот же день вручил защитнику.

Суд отметил, что ни Закон об адвокатуре, ни Уголовно-процессуальный кодекс не содержат полномочий адвоката применять средства фиксации в ходе допроса самостоятельно, без заявления соответствующего ходатайства следователю и получения соответствующего разрешения следователя, проводящего указанный допрос и ведущего производство предварительного расследования.

По мнению суда, рассмотрение следователем уведомления защитника в порядке, предусмотренном для разрешения ходатайств, прав и законных интересов обвиняемого Ш. не нарушает. «Приведенный защитником в жалобе и в суде собственный анализ действующего законодательства о возможности защитником самостоятельно, без разрешения следователя, производящего следственные действия с участием обвиняемого, применять технические средства фиксации в ходе допроса, не вытекает из полномочий защитника, определенных ст. 53 УПК РФ», – посчитал он.

Таким образом, суд пришел к выводу, что обжалуемое постановление следователя не причиняет ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства и не затрудняет доступ граждан к правосудию, не нарушает прав обвиняемого на защиту.

Апелляционное обжалование и обращение в АП Краснодарского края

Гоар Галстян обратилась с апелляционной жалобой в Южный окружной военный суд. Она отметила, что суд, отказывая в удовлетворении жалобы, руководствовался положениями ст. 21 УПК РФ, не распространяющимися на защитника, так как он не является ни должностным лицом, ни представителем органа, осуществляющим уголовное преследование, и имеет совершенно отличную от прокурора, следователя и дознавателя функцию как участник уголовного судопроизводства. В связи с этим выводы суда первой инстанции о том, что «требования, предъявляемые следователем в пределах его правомочий, обязательны для исполнения всеми, кому они обращены», основанные на положениях ст. 21 УПК РФ, незаконны.

Адвокат обратила внимание на то, что положения ч. 4 ст. 189 УПК РФ также не являются нормами, которые регламентируют полномочия защитника при осуществлении защиты прав и интересов доверителя.

Гоар Галстян отметила, что выводы суда о том, что применение средств фиксации в ходе допроса является исключительной прерогативой следователя (дознавателя), ведущего производство предварительного расследования, не основаны на положениях действующего уголовно-процессуального законодательства и правовой позиции КС, на которую сослался суд. Она обратила внимание на то, что ст. 38 УПК РФ и ст. 189 УПК РФ регламентируют полномочия и действия следователя при проведении следственных действий, а не полномочия адвоката при осуществлении им защиты. Адвокат сослалась на Постановление КС № 13-П от 29 июня 2004 г., где Суд отметил, что приоритет УПК РФ перед другими обычным федеральными законами не является безусловным, а ограничен рамками специального предмета регулирования.

Защитник указала, что для защиты прав и интересов Ш., руководствуясь п. 7 ч. 3 ст. 6 Закона об адвокатуре, п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК, в письменном виде уведомила следователя о применении технических средств, то есть официально поставила в известность, так как ни одной нормой закона не запрещено осуществлять данные действия и не возложена обязанность получать согласие лиц, производящих следственные и процессуальные действия, для применения технических средств. Между тем, заметила Гоар Галстян, в ходе судебного разбирательства председательствующий дискредитировал ее, высказываясь, что данными действиями она удовлетворяет свои личные амбиции.

Адвокат указала, что суд первой инстанции проигнорировал общеобязательные разъяснения КС РФ, о приобщении которых она ходатайствовала. Так, основываясь на позиции о приоритете «специального» закона над «общим», Конституционный Суд в своем Определении от 8 ноября 2005 г. № 439-О отметил, что приоритет Уголовно-процессуального кодекса перед другими федеральными законами не является безусловным. В частности, он может быть ограничен правилами о том, что в случае коллизии между различными законами равной юридической силы приоритетными признаются последующий закон и закон, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений. Более того, о безусловном приоритете норм уголовно-процессуального законодательства не может идти речь и в случаях, когда в иных (помимо Уголовно-процессуального кодекса, закрепляющего общие правила уголовного судопроизводства) законодательных актах устанавливаются дополнительные гарантии прав и законных интересов отдельных категорий лиц, обусловленные в том числе их особым правовым статусом. Разрешение же в процессе правоприменения коллизий между различными правовыми актами должно осуществляться исходя из того, какой из этих актов предусматривает больший объем прав и свобод граждан и устанавливает более широкие их гарантии.

Гоар Галстян попросила апелляцию отменить решение первой инстанции, признать действия следователя незаконными и обязать его устранить допущенные нарушения.

Защитник назвала предполагаемые причины отказа в удовлетворении жалобы

В комментарии «АГ» Гоар Галстян отметила, что доверитель написал ходатайство о проведении всех следственных действий с участием защитника. Так как следователь отказался его принять, оно было подано через канцелярию отдела. Из-за длительности рассмотрения ходатайства освидетельствование было проведено без адвоката.

«Следователь спросил у Ш., будет ли он признаваться, на что тот ответил, что ему не в чем признаваться. Как только доверитель сообщил мне об этом разговоре, мы написали жалобу на имя руководителя следователя с изложением данных обстоятельств. Конечно же, нам ответили, что никакого разговора не было. Именно внепроцессуальный разговор и побудил меня прийти с диктофоном», – рассказала адвокат.

Защитник пояснила, что уведомила следователя о применении аудиозаписи с той целью, чтобы он занес в протокол следственного или иного действия исходные данные технического средства для того, чтобы в последующем в случае необходимости можно было официально предоставить аудиозапись.

Гоар Галстян рассказала также, что в судебном заседании участвовали прокурор, следователь и заместитель руководителя отдела следственного органа, который в своем выступлении заметил, что пришел отразить позицию следственного органа. «Я заявила ходатайство, что в связи с тем, что нарушаются мои профессиональные права, прошу предоставить время, чтобы я могла оповестить Адвокатскую палату Краснодарского края и Комиссию по защите профессиональных прав адвокатов, на что судья спросила у моего доверителя, заключал ли он соглашение со всей Адвокатской палатой на оказание юридической помощи. Мы пояснили, что нет и в этом нет необходимости. Все пояснения были опровергнуты», – подчеркнула адвокат.

Защитник предположила, что некорректное поведение судьи и отказ в удовлетворении жалобы могут быть связаны с тем, что ранее по ее жалобе был отменен заведомо незаконный судебный акт, вынесенный этим же судьей.

Обращение в адвокатскую палату

Параллельно с обращением в апелляцию 30 июня Гоар Галстян обратилась в Адвокатскую палату Краснодарского края с просьбой предоставить разъяснения по сложившейся ситуации и оказать необходимое содействие в целях устранения допущенных нарушений ее профессиональных прав.

Член Комиссии по защите профессиональных прав адвокатов АП Краснодарского края Алексей Иванов сообщил «АГ», что запрет на проведение аудиозаписи – безусловное нарушение профессиональных прав адвоката. Он добавил, что заключение Комиссии по данной ситуации будет подготовлено на этой неделе.

Марина Нагорная

ПоделитьсяРаспечатать Прямая ссылка на материал:
Поделиться

Использование диктофона без согласия собеседника – правоприменительная практика

Как известно, не всегда букву закона следует понимать буквально. Так, правоохранительные органы и суды сквозь пальцы смотрят на тайную запись разговоров без уведомления вашего собеседника, касающихся бытовых вопросов (с женой или мужем, другом, знакомым и так далее). Вы можете использовать данные разговоры для своих личных задач, не публикуя их в широком доступе.

Но если вы используете диктофон для записи разговора нужного человека с третьим лицом – тогда это наказуемо, и вас ожидает санкции статьи 138 УК РФ.

Вы можете записывать на диктофон разговор с каким-либо представителем власти находящимся при исполнении своих обязанностей в публичном месте, а также разговор с начальником и коллегами, касающийся деловой сферы (при условии, что такие данные не являются коммерческой тайной). Такие записи суд может квалифицировать как допустимое доказательство и использовать в судебном процессе.

Также Верховный Суд РФ по делу N 35-КГ16-18 от 06.12.2016 признал допустимым доказательством запись разговора, записанного без уведомления собеседника, но подтверждающего договорные отношения между сторонами.

Это пригодиться: проверка микрофона онлайн с прослушиванием.

Как доказать незаконную запись разговора

Для доказательства, что запись была проведена незаконно, необходимо уточнить:

что сведения, представленные на записи, носят личный характер;
перечень лиц, которые вправе делать подобные записи;
условия проведения записи и иные обстоятельства.

У российских судов неоднозначное отношение к диктофонным записям. Объясняется это как раз указанными факторами, определяющими законность проведения подобных процедур. В частности, судьям нередко сложно установить, что приведенная на записи информация относится к личной.

Фиксация разговора без разрешения собеседника – суммируем

Таким образом, можем сделать вывод, что мы можем записывать наши разговоры с собеседником на диктофон, и использовать их для личных нужд. В случае если же вы собираетесь общаться по достаточно личным темам, вам стоит предупредить вашего собеседника о записи разговора на диктофон. При этом было бы неплохо, чтобы бы у вас был еще один свидетель данного разговора, подтверждающий предварительную договорённость о записи.

Также вы вправо распространять такую запись, если сам собеседник уже ранее сделал её доступной, или она касается публичной сферы.

Если же вы без согласия собеседника записали какую-либо личную информацию, и готовитесь использовать её в судебном процессе, будьте готовы к тому, что суд может не признать такую запись допустимым доказательством. Ныне суды при оценке записи разговора могут поступать по-разному и учитывать сопутствующие обстоятельства. И если ранее подобные тайные записи признавались недопустимыми доказательствами, то после решения суда высшей инстанции – Верховного Суда по делу N 35-КГ16-18 от 06.12.2016 общая правовая конъюнктура изменилась. И вполне возможно, что сделанная вами аудиозапись разговора может быть допущена для использования в суде.

Суть дела, суды

В 2011 году состоящая на тот момент в браке пара взяла у физического лица в долг 1 500 000 рублей на общие нужды. Деньги предоставлялись под 20% годовых сроком на 3 года. По истечении указанного срока они возвращены не были, и кредитор обратился в суд.

В конце 2015 года суд первой инстанции удовлетворил требования истца о взыскании по 1 524 237 рублей 50 копеек с каждого должника. Однако областной суд отменяет это решение, а по появившемуся впоследствии новом вся сумма в 3 048 475 рублей ложится на плечи только одного ответчика, выступавшего заемщиком по расписке. В удовлетворении требований ко второму ответчику было отказано.

Такое решения истца не устроило, поскольку шансы получить долг в рамках исполнительного производства в отношении одного заемщика были крайне малы. Поэтому им было направлено требование об отмене указанного решения – долг был взят на общие нужды, и исполнительное производство должно быть возбуждено в отношении обоих должников.

В качестве доказательства истцом были предоставлены две записи переговоров между ним и двумя ответчиками, подтверждающими, что средства брались на общие нужды, и оба супруга были согласны с условиями их получения. По указанным в начале публикации причинам доказательства суд не принял. В конечном итоге дело попало в Верховный суд.

Как избежать нарушений законов?

Основываясь на вышеизложенном, вы можете вести в организации запись телефонных разговоров, если учтете следующие важные моменты:

вы должны публично задокументировать цели записи (обработки) и обосновать законный интерес и необходимость записи;
обеспечить открытость записи, то есть уведомить о ней участников разговора;
информация, которую вы получите во время записи телефонных разговоров, не должна распространяться третьим лицам;
объем персональных данных, получаемых в ходе телефонного разговора, должен соответствовать цели записи;
предоставить участнику разговора (клиенту) право на возражение против записи;
учитывать баланс с интересов.

До сотрудников часто эта информация доводится через информационные порталы компании или оформляется в должностных инструкциях, в которых сотрудник должен расписаться. Под третьими лицами понимаются все, кроме сотрудника, чьи разговоры были записаны и лиц, кто вел запись и прослушивание разговоров. Для клиентов же перед началом разговора используется устное уведомление с помощью голосового приветствия о том, что все телефонные разговоры записываются. Например:

«Здравствуйте! Вы позвонили в компанию …. В целях повышения качества обслуживания ваш разговор будет записан. Запись разговора осуществляется на основании законного интереса .
«Здравствуйте! Вы позвонили в компанию …. Обращаем ваше внимание, что настоящий разговор будет записан. Обработка, полученных в ходе разговора персональных данных, основана на справедливом учёте обоюдных законных интересов.»

Малько А.В. Проблемы законных интересов // Проблемы теории государства и права / под ред. М.Н. Марченко. М., 2002. С. 375.

Можно ли записать телефонный звонок или разговор, если у меня нет согласия второй стороны?

При этом практически всегда незаконно записывать телефонный звонок или частный разговор, в котором вы не имеете согласия по крайней мере от одной стороны.

Кроме того, российский закон не позволяет тайно размещать записывающее устройство на человеке или телефоне, в доме, офисе или ресторане, чтобы тайно записать разговор двух людей, которые не дали согласия.

Примечание: большинство других стран также запрещают разглашение содержания незаконно перехваченного телефонного звонка.

Что если вы фиксируете действия полиции или других государственных чиновников?

Особые правила применяются при записи сотрудников полиции или других государственных должностных лиц. Вы можете иметь конституционное право открыто регистрировать деятельность полиции и других должностных лиц публично, если только вы не вмешиваетесь в эту деятельность и не нарушаете общеприменимые законы.

Однако разговоры, которые были сохранены правоохранительными органами, которые стремятся к внесудебному «признанию» обвиняемого путем обмана и с позиции превосходства, пользуются другим подходом. В последнем случае доктрина Европейского суда по правам человека побуждает проанализировать характер и степень принуждения, использованного для получения доказательств для расследования и наказания за рассматриваемое преступление. Именно в этом случае может быть нарушено конституционное право против обвиняемого, что приведет к недействительности доказательств.

Цели записи

В настоящее время большинство организаций используют возможности записи телефонных разговоров. Существуют два способа записи разговоров: явный и скрытый. При первом способе проводится запись телефонных разговоров на крупных сетях компаний, занимающихся оказанием различного рода услуг населению (сотовые операторы, банки, торговые сети и т.д). Одно из обязательных условий проведения открытой записи — информирование клиента до начала разговора. Это вполне законный способ реализации права записи беседы, когда обе беседующие стороны заведомо знают, что весь разговор будет записан. Чаще всего запись телефонных разговоров с клиентами используется в следующих целях:

фиксация заказов, оформляемых по телефону, либо уточнение информации по заказам;
контроль работы персонала и качества обслуживания;
запись содержания важных переговоров;
пресечение телефонного хулиганства и т.д.

Говоря о скрытой записи телефонных разговоров, инициаторами таких действий чаще всего выступают службы безопасности и индивидуальные предприниматели. Такой способ записи используется в следующих целях:

анализ продуктивности использования рабочего времени;
минимизация расходов на связь;
контроль лояльности сотрудников;
способствование неразглашению коммерческой тайны.

Вопрос законности ведения скрытой записи нужно рассматривать как в отношении работников организации, так и в отношении клиентов. Такие действия противозаконны, причём при записи телефонного разговора потерпевшей стороной является сотрудник организации. Нести ответственность за это деяние должно руководство компании, а именно директор, поскольку по его инициативе произошло «вмешательство в личную жизнь сотрудника».

Какую информацию нельзя разглашать без согласия обладателя

Запись любых разговоров между двумя и более собеседниками с использованием различных средств аудио или видеозаписи, прямо нигде в законодательных актах России не запрещена. В главном законе страны — В Конституции РФ в ст. 23 частично эти нормы определены, как и в ст. 138 УК РФ, где говорится лишь о неприкосновенности частной жизни гражданина. Т.е. подразумевается тайна на его переписки, разговоров.
Более конкретизировано понятие о том, какую именно информацию запрещено собирать, записывать техническими средствами аудиозаписи и видеозаписи с помощью различных цифровых считывающих устройств. К такой информации относятся на основании положений и норм Федерального закона от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» (п. 7 ст. 3, ч. 3 ст. 6, ч. 4, 8 и 9 ст. 9), три основные категории данных:

Категория первая. К ней относятся сведения, представляющие коммерческую тайну. Однако имеется одна существенная поправка к этой ситуации. Так, если в ходе коммерческих переговоров между контрагентами партнерами велась запись, в том числе и официальный протокол собрания совета директоров или акционеров, то такая запись не будет по смыслу закона считаться нарушением. Но только стоит этой информации быть опубликованной в СМИ, в других открытых источниках без разрешения или она будет передана конкурентам по бизнесу, то данный факт будет считаться нарушением закона.
Категория вторая. Сведения, относящиеся к частной или личной жизни. В это понятие попадет широкий спектр информации, и чаще всего границы личного и публичного бывают сильно размыты, и не представляется точно определить границы дозволенного.
Категория третья. Сведения, которые составляют личные или персональные данные. Как правило, к таким данным относится та информация, которая предоставляется, вносится в официальных учреждениях — в банках, при приеме на работу (анкетные данные), когда гражданин предоставляет свои паспортные и другие личные данные . В немалой степени к личным данным относится и такая информация, как данные истории болезни человека. Это та категория информации, которая при ее опубликовании или несанкционированном доступе может нанести определенный вред человеку или его близким.

Насколько законно записывать тайный разговор?

Запись тайных разговоров не является уголовным преступлением и не запрещена до тех пор, пока запись предназначена для личного использования. Для своего использования вам не придется получать согласие или сообщать другому лицу.

Важно: однако ситуация меняется, если вопрос стоит о возмещении ущерба или если записи были переданы в суд без согласия всех участников. Еще хуже, если запись будет продана третьим лицам или опубликована без согласия всех участников этой записи, тогда это можно считать уголовным преступлением.

Кстати, журналисты часто записывают тайные разговоры, которые потом публикуют без каких-либо юридических проблем. Но это происходит потому, что они либо получают согласие, либо утверждают, что записи отвечают интересам общественности.

Интересно, что наличие договора дает возможность стороне записать переговоры с другой стороной не предупреждая.

Правомерна ли прослушка разговоров сотрудников

В существующий бизнес практике нередко применяется запись разговоров сотрудников компании с ее клиентами. Такая запись телефонных разговоров считается правомерной, если при этом предварительно сделано соответствующее предупреждение или распоряжение.
Здесь также имеется один существенный правовой момент. Он связан с тем, что при такого рода записях телефонных разговоров должно быть получено согласие работника компании, организации на обработку их персональных данных.

Законом это регламентируется даже в том случае, если такая запись информации и ее последующая обработка осуществляется в целях контроля количества и качества выполняемой работы соответствующего персонала компании ( См. ст. 6 Закона о персональных данных, ст. 86 ТК РФ).

Из практических соображений владельцам бизнесов или компаний, практикующих такие методы работы с персоналом, следует принять в расчет следующее. Поскольку фактически запись телефонных разговоров сотрудников компании с ее клиентами все же может содержать персональные данные (иногда в большем объеме), нежели необходимо для достижения указанной цели, целесообразно официально оговорить правила записи телефонных разговоров работников с клиентами (иными лицами).

Это можно сделать в виде официального письменного распоряжения или в виде отдельного приказа по персоналу, т.е. во внутреннем документе организации, ознакомив с ними работников под личную роспись.